Эта история началась с раннего звонка. По моей практике я точно знаю, что самые сложные случаи начинаются с ранних звонков. И этот не был исключением.
Уже через пол часа мы сидели в офисе и Ольга, интеллигентная женщина лет 45-ти, сквозь слёзы рассказывала свою историю. Её дочь, двадцатилетняя Анна, очень увлекалась йогой и уехала в Тайланд на духовные практики. В поисках «просветления и истинного я», по словам мамы. Данные поиски были рассчитаны на месяц. Первую неделю Анна регулярно выходила на связь, отправляла маме фотографии местных красот и рассказы про единомышленников, в кругу которых и проводились духовные практики.
Вторую и третью неделю она общалась с мамой очень редко и односложно, объясняя это тем, что ей необходимо быть в полном единении. А с четвертой недели вовсе перестала выходить на связь.
Телефон её при этом был включен, но она не отвечала ни на пропущенные звонки, ни на тонны смс. Мама места себе не находила, но верила в то, что единение закончится и дочь вернётся. Утешало, что телефон всё же включен и с карты, которую мама дала Анне с собой, регулярно снимались небольшие суммы. И конечно ещё тот факт, что виза действует 30 дней.
Но ровно через месяц после отъезда, когда Ольга поехала в аэропорт встречать дочь, случилось то, чего она боялась больше всего. Дочь не вернулась. Ольга в истерике поехала в полицию, где ей очень деликатно дали понять, что полиция Тайланда не по этому адресу, а в их полномочиях только территория нашей необъятной родины.
Потом как в тумане были звонки на горячие линии, запросы и письма в МИД. Но за пару дней никакого ответа и ни минуты сна. Ольга попросила меня о помощи, я не смог отказать ей, хотя понимал, что задачка не из лёгких.
Искать человека в чужой стране — это как искать иголку в стоге сена. Благо была одна ниточка — включен телефон и периодически снимались наличные. Пришлось подключить все свои связи. Удалось выяснить, что её перемещения происходили в пределах небольшого городка с населением около 70 000 жителей. 70000 не 1000000, подумал я и немного расслабился. Неимоверными усилиями и круглой суммой удалось получить видеозапись одного из банкоматов, откуда снимались деньги. Была хорошая новость, Анна жива.
Ну и новость не очень — она была явно не в себе. Алкоголь или наркотики, подумал я. Но посмотрев запись, Ольга почему-то решила, что её дочь просто очень уставшая и, наверное, измучила себя голоданием. Она умоляла меня отправиться на поиски и привезти домой Анну. Сама Ольга не могла поехать, так как из-за допуска секретности (руководящая должность на одном из заводов) она не могла покидать территорию нашей страны.
Через два дня я уже летел в тёплые края. Но по прилету, когда мой телефон вошёл в зону доступа, я узнал из отчета по снятию наличных с карты Анны, что последняя операция была проведена в Бангкоке. Это был гром среди ясного неба. Бангкок. Столица Тайланда с населением боле 5000000 человек. Более 5000000!
Но отступать было нельзя. Целую неделю, правдами и неправдами, взятками и подкупами, сотнями километров, в нереальную жару, я искал Анну в стране, где все улыбаются и кивают. Не буду вдаваться в подробности, но мне удалось вычислить район, в котором её недавно видели. А через пару дней я нашел и саму Анну.
Молодая, красивая, жизнерадостная девушка смотрела на меня с фотографии, которую я показал, кажется, всему Бангкоку. А в реальной жизни — пустые красные глаза, обгорелая от солнца кожа и болезненная худоба, вот основные характеристики Анны. Разговор у нас был не самый легкий. Анна то кричала и бросалась на меня, то рыдала, то закатывалась истерическим смехом. Домой она ехать не собиралась, потому что, по её словам, нашла ту самую истину, которую искала. И друзей, которых у неё никогда не было. А мама, считала Анна, проживет без неё. Ведь она не понимала её всю жизнь, занималась лишь своей работой. Отличная позиция — жить за счёт плохой мамы. Также из многочасовой беседы я узнал и о друзьях беглянки, в принципе не плохих ребятах, но потребляющих незаконные вещества на пути к просветлению. Ну и Анна, конечно, тоже подсела: «ведь так ты становишься ближе к истинному».
У меня истина была одна — вернуть дочь её матери и как можно быстрее. В итоге слова о просроченной визе и цитаты из законодательства Тайланда о запрещённых веществах вернули Анну с небес на землю. Я понимал, что у меня очень мало времени, чтобы увезти её из страны. Заплатив круглую сумму, нам удалось в кратчайшие сроки решить вопросы с документами и вернуться домой.
За весь полет Анна не сказала ни слова. Иногда плакала, но молча… а в аэропорту нас встречала Ольга. Дочь бросилась ей на шею, они очень долго обнимались и плакали, а я не стал им мешать. Надеюсь, Анна всё-таки поняла, в чём настоящая истина.
